Переправа в Кнапдейл на следующее утро была короткой; чуть больше часа, и мы высадились в том же Килберри, где недавно был убит Дункан. Там нас встретили около ста пятидесяти человек из лордства, и Лахлан представил меня местным капитанам. Реквизировав двадцать лошадей, мы решили ехать в Эйрд Дрисейг, главный населенный пункт лордства. Остальным людям, которых теперь было более двухсот, я приказал следовать за нами, забрав по дороге другие отряды, как добавил Лахлан, в Ормсари и Ачахоише, и встретиться с нами в Эйрд-Дрисейге через три дня.

В ту ночь мы нашли себе ночлег в поселении Ачахоиш, окруженном деревянным валом и расположенном на возвышенности над величественной песчаной равниной у истоков озера Каолиспорт. Здесь также собирались люди, чтобы пополнить ряды моего отряда, направлявшегося к королю Фергусу.

Путешествие в Эйрд-Дрисейг на следующий день прошло без происшествий, и мы достигли поселения лорда Кнапдейла в начале дня. Эйрд-Дрисейг располагался на берегу озера Гилп, которое было ответвлением большого озера Файн, и это поселение было больше всех, которые я видел до сих пор. Построенное вокруг холма и на холме, оно было защищено возвышающимся, покрытым травой земляным валом, за которым находился ров. Ров «питался» от озера и пересекался деревянным мостом, который вел к большим деревянным воротам. Ворота были встроены в деревянный вал, который пролегал по всей окружности поселения, между ним и рвом была только узкая тропа.

За деревянным валом я мог видеть множество домов разного размера, все одноэтажные и в основном каменные, с соломенными крышами. На полпути к вершине холма была более ровная площадка, на которой стояло самое большое здание, вероятно, зал, который использовался для собраний, пиров и тому подобного. Когда мы подъехали ближе, я смог разглядеть мастерские и жилые дома, и стало ясно, что здесь уже собралось немалое количество людей, может быть, еще около двухсот.

Мы переехали мост и прошли через ворота, а Лахлан указал нам направиться к залу. Небольшая группа мужчин вышла из зала, чтобы поприветствовать нас.

— Милорд, добро пожаловать в Эйрд Дрисейг. Я Колмгил мак Иен, управляющий этим местом. Нам сообщили о твоем прибытии, поэтому мы приготовили для тебя и сопровождающих еду, питье и подходящее жилье. Надеюсь, все в порядке?

— Рад встрече, Колмгил. Вижу, что управление находится в надежных руках. Спасибо, еда будет очень кстати.

Мы спешились и последовали за Колмгилом в зал. Там стояло множество деревянных столов, за которыми в основном уже сидели мужчины в клетчатых юбках, пившие что-то похожее на эль. Один стол в конце зала был пуст, и именно к нему Колмгил нас и провел, указав мне занять большое место посередине. Нам подали блюда с дымящимся мясом и кружки с элем, и мы обменивались любезностями, пока ели.

Выглянув из зала в лагерь, я заметил двух женщин, которые, казалось, наблюдали за мной из дверного проема небольшого дома.

— Кто они? - спросил я Колмгила, указывая на женщин.

— Кто? А, они? Это женщины.

— Да, я вижу, что это женщины, но кто они?

Колмгил на мгновение посмотрел на меня с недоумением, прежде чем ответить.

— Это вдова и дочь Дункана, - сказал он беззаботно.

Я не стал продолжать разговор, удивленный отсутствием какого-либо видимого уважения к семье Дункана. После еды Колмгил представил меня главным капитанам, уже собравшимся здесь, в Эйрд-Дрисейг. Я был еще более удивлен, когда он закончил представления и повернулся, чтобы проводить Кирсти и меня к нашему жилью, не упомянув больше о вдове и дочери Дункана.

Мы поднялись дальше по холму к одному из самых больших домов, и Колмгил подтвердил, что это мой дом, если я того желаю. Мы вошли через деревянную дверь и были потрясены тем, что увидели. Внутри дома было темно и сыро, пол был грязным и усыпанным шкурами и мехом. Простая деревянная мебель дополняла обстановку. По обе стороны от двери в стене были окна, но они были маленькими, скорее щелями, и пропускали мало естественного света.

— Так не пойдет! - сказал я. - Колмгил, найди мне кого-нибудь, кто в этом лагере считается строителем или плотником, и посмотрим, сможем ли мы сделать это место пригодным для проживания. Кто здесь жил до сих пор?

— До вас, милорд Скотт, этот дом принадлежал милорду Дункану. Здесь жили он и его женщины.

Он оставил нас, чтобы попытаться найти строителя. Я повернулся к Кирсти и увидел, что она тоже скривила нос при виде и запахе дома. Она помогла мне вытащить все шкуры и меха на траву, и моя кожа сразу же начала чесаться, когда я увидел, как по ним прыгают блохи.

Я поспешно разжег огонь в большом камине, встроенном в заднюю стену дома, и мы с Кирсти принялись как можно тщательнее подметать пол. Когда мы закончили, у нас получился большой курган грязи, который мы вымели за дверь. Я наполнил большой котел водой и подвесил его над теперь уже пылающим огнем, чтобы нагреть, а затем повернулся, чтобы встретить двух мужчин, подходивших к двери. Они сказали мне, что они строители из Эйрд-Дрисейга. Я попросил их увеличить оба окна в доме и установить над ними штанги для подвешивания тяжелых штор. Я также попросил их найти побелку и как можно скорее нанести ее на все внутренние стены. Поручив им эту работу, я оставил Кирсти разбираться с ней и пошел искать Колмгила и Лахлана.

Нашел своих двух лейтенантов в зале, они, как и все остальные, пили эль. Я присоединился к ним, и кто-то быстро поставил пиво и передо мной. Мы обсудили общие дела лордов, а затем сосредоточились на предстоящем приеме у короля Фергуса. Я поделился с ними своей информацией о том, что мы не будем вести кампанию в Далриаде, а скорее нам предстоит долгий поход через Альбу, чтобы поддержать верховного короля в его борьбе с норманнскими захватчиками в районе реки Тей. Я видел, как оба стали более возбужденными от этой новости. Крупная наземная кампания против норманнов была весьма необычной, поскольку обычно они применяли тактику «удар и бег». Хотя Лахлан и Колмгил слышали от некоторых капитанов кораблей, что норманны поселились на некоторых Северных островах, это был первый раз, когда они услышали о каком-либо значительном вторжении на сушу.

В зале становилось все шумнее, по мере того как все больше мужчин наполняли себя элем и виски. Начались несколько небольших потасовок, раздалось громкое пение. Я не осуждал мужчин за их веселье, ведь через два дня они должны были отправиться со мной на битву, и их время на земле Божьей могло оказаться действительно недолгим. Растущий шум не позволял нам продолжать «частные» беседы, поэтому Лахлан и Колмгил начали перечислять имена и звания моих различных капитанов. По-видимому, это имело жизненно важное значение, поскольку старшинство, в свою очередь, определяло, где каждая группа людей будет находиться в порядке марша и боевом порядке. Ошибка в этом вопросе была бы расценена как значительное пренебрежение, поэтому я внимательно слушал и также сделал для себя мысленную заметку, чтобы в течение следующих трех или четырех дней держать Лахлана или Колмгила поблизости, чтобы не допустить ошибки.

Когда я вернулся в дом, еще было достаточно светло. Я был удивлен, увидев, что все строительные работы и побелка уже были завершены. Я также заметил грязный матрас, набитый соломой, лежащий снаружи дома, и увидел, что Кирсти повесила тяжелые клетчатые простыни/пледы в качестве временных занавесок, завязанных кожаными ремешками. Окна теперь были намного больше и пропускали гораздо больше естественного света, наполняя дом и отражаясь от недавно побеленных стен. Пол также выглядел безупречно чистым, и я почувствовал запах лаванды в воздухе. Я догадался, что Кирсти помыла пол своим ароматным мылом, и, конечно же, в углу лежала грубая мокрая щетка для мытья полов. Кирсти сидела на стуле и занималась изготовлением нового матраса из чистой ткани и свежей соломы. Я осторожно с помощью тряпки снял кастрюлю с горячей водой с огня и вынес ее из дома.

— У нас есть мыло и щетка, чтобы вычесать вшей из шкур и мехов? - спросил я ее, возвращаясь в дом.

— В углу, - ответила она.

Взяв щетку, я посмотрел на ее очень короткие щетинки и спросил, из чего она сделана.

— Она сделана из свиной щетины, - ответила Кирсти.

Я приступил к неприятной работе: сначала облил шкуры горячей водой, чтобы избавиться от блох, а затем почистил их мылом и щеткой. На это у меня ушло почти час, и когда я закончил, я разложил чистые напольные покрытия на траве, чтобы они высохли. Когда я вернулся в дом, Кирсти нигде не было видно, но я слышал шумы из-за занавески, которая, как я предполагал, отделяла спальную зону. Я пошел посмотреть и обнаружил, что Кирсти пытается поднять наш новый матрас на кровать с деревянным каркасом. Кровать была «пружинистой» благодаря кожаным ремням, прибитым к каркасу. Это было определенно больше, чем я привык в то время, лучшее, что у нас было раньше, - это соломенный матрас на голой земле или куча свежесобранных папоротников. Я помог ей с матрасом и оставил ее застилать кровать на ночь.

Заметив еду, разложенную на столе, я нанизал на шпажку кусок чего-то, похожего на сырое говяжье мясо, и положил его на огонь, чтобы зажарить. Я подошел к одному из окон и почувствовал, как Кирсти подошла ко мне и обняла меня за талию. Мы стояли вместе, глядя на поселение, на озеро Гилп, на великое озеро Файн и на море. В лучах заходящего солнца озера были обрамлены с обеих сторон лесами, а вдали возвышались холмы. Это зрелище пробудило во мне огромную любовь к моей стране, запечатлелось в моей душе. Я хорошо понимал, почему кто-то решил построить поселение именно в этом месте, чтобы иметь возможность наслаждаться творениями Бога, великолепной природой, если не чем-то другим. Мы повернулись, чтобы сесть у камина, наблюдая и слушая, как жарится мясо и выплевывает жир в пламя. Кирсти поджарила хлеб, и мы делились впечатлениями о прошедшем дне, когда в дверь постучали.

Я открыл дверь и увидел двух женщин, которых встретил ранее в тот же день. Пригласив их войти, я предложил им сесть.

— Нет, спасибо, милорд, - сказала старшая из них, - мы пришли только для того, чтобы представиться вам, поскольку никто другой не счел это нужным.

На этом она сделала паузу, в ее голосе слышался оттенок гнева, но теперь она нервно смотрела на меня.

— И чтобы узнать, что с нами будет, сэр, - поспешно добавила она.

— Прежде всего, как вас зовут? - спросил я.

— Я Брид ник Оенгус, а это моя дочь Фиона ник Дункан.

— Почему вас выгнали из дома? - спросил я Брид.

— Этот дом принадлежит лорду, сэр, а теперь под этим подразумеваешься ты. Нам с неохотой дали меньший дом, пока не выяснится, какие планы ты строишь в отношении нас.

— Мои планы? Что вы имеете в виду?

— Милорд, нас могут выгнать из поселения, так как никто не выразил желания принять нас. По какой-то причине Колмгил, управляющий, не допустил этого и предоставил нам дом.

Я был потрясен таким явным обращением с двумя людьми. Уроки Кирсти о ценности и положении женщин в то время подтверждались самым суровым образом.

— Ну, Брид, Фиона, король Фергус приказал мне взять на себя управление этим поместьем, и в рамках этого я должен жениться на Фионе.

Обе затаили дыхание, плечи Брид почти расслабились, а Фиона, напротив, напряглась и испуганно посмотрела на меня.

— Не волнуйся, - сказал я Фионе, - я не собираюсь на тебе жениться, как ты видишь, у меня уже есть спутница, которую я очень люблю.

Кирсти широко улыбнулась мне в ответ.

— Это Кирсти. По велению короля мы, вероятно, поженимся, но тебе не стоит бояться, что я буду ожидать от тебя, что ты будешь делить мою постель, когда у меня есть Кирсти.

Последнее, казалось, успокоило ее, и она сразу же расслабилась.

— Это хорошо, очень хорошо, - сказала Брид. - Король поступил мудро и справедливо.

Я был удивлен ее спокойным согласием на то, что ее дочь выйдет замуж за совершенно незнакомого человека; более того, она казалась не просто согласной, а искренне радостной. Я пригласил их обеих снова сесть, и на этот раз они согласились. Я задернул занавески, чтобы защититься от наступающей ночи и прохладного ветра, и нарезал куски жареного мяса из окорока над огнем. Это был странный и несколько неудобный ужин с редкими и натянутыми разговорами. Пока женщины и Кирсти не потеплели друг к другу. Тогда было так, как будто они знали друг друга много лет, и они вступили в «фестиваль сплетен» первого порядка - Кирсти вытаскивала всю грязь на ключевых людей в лордстве, а Брид нагло спрашивала подробности обо мне, даже когда я сидел рядом с ними.

— Мне очень жаль, но сегодня вам придется спать перед камином, - сказала Кирсти двум женщинам.

Я странно посмотрел на нее. Что она делает? Она приглашает этих женщин остаться?

— Если ты женишься на Фионе, то она и ее мать станут частью твоей семьи, - сказала она мне, увидев, как я нахмурился. - В конце концов, она будет твоей женой, и в любом случае ты скоро уедешь в поход, а мне понадобится компания, чтобы не беспокоиться о твоей безопасности.

Я не мог поспорить с ее логикой и знал, что, раз Кирсти приняла решение, у меня больше шансов сдвинуть горы, чем изменить ее мнение. Я пожал плечами, умылся и дал понять, что собираюсь ложиться спать.

За занавеской Кирсти застелила кровать, используя плед и наш спальный мешок. Впервые я заметил небольшой камин в боковой стене дома и то, что кто-то, вероятно Кирсти, собрал все необходимое, чтобы разжечь огонь. Я быстро зажег небольшой огонь с помощью одной из своих зажигалок, затем разделся и забрался в постель, которая оказалась довольно удобной. Тихие голоса, доносившиеся из-за занавески, дали мне понять, что Кирсти решила пока не ложиться спать. Полагаю, что многие недели без женского общества теперь компенсировались одним махом. Их болтовня не помешала мне быстро заснуть.

Через некоторое время Кирсти разбудила меня, когда легла рядом со мной в постель. Зная, что это была моя предпоследняя ночь перед отправкой на войну, я постарался порадовать свою маленькую девочку, прежде чем снова заснуть.

На следующее утро я встал рано, съел тост с сыром и вышел на улицу со своим мечом. Я старался не пропускать ежедневные тренировки, и теперь в Эйрд-Дрисейге у меня было много людей, с которыми я мог спарринговать. Я решил попробовать сражаться с мечом, держа щит или «тарг», и обнаружил, что это изменило все - удары, стойку и равновесие. Поняв, что мне нужно быстро стать намного лучше в этом, я тренировался несколько часов и поклялся себе, что буду делать это каждый день, если это возможно.

Еще один сюрприз ждал меня, когда я вошел в дом в поисках чего-нибудь поесть. Кирсти, очевидно, поделилась своим мылом с Брид и Фионой, и изменения в них были весьма заметны. Когда я остановился в дверях, глядя на них обеих, я понял, что у меня открыт рот и я грубо пялюсь на них. Брид, по крайней мере, казалась довольной этой реакцией и мило покраснела. Ее кожа была бледной, но это только подчеркивало контраст с ее огненно-рыжими волосами. Они были длинными, завязанными зеленой лентой. Ее глаза тоже были ярко-зелеными, полными страсти и юмора, полными жизни. Отмытая от грязи, она выглядела гораздо моложе, и я бы оценил ее возраст в двадцать с небольшим лет, но знал, что это не может быть верно, учитывая возраст ее дочери.

Но потом я посмотрел на Фиону. Она тоже выглядела намного моложе, чем раньше, возможно, ей было всего шестнадцать, и она была очаровательна. У нее не было волос матери, ее волосы были темно-каштановые и мягкими волнами спадали до поясницы. Однако она унаследовала зеленые глаза матери, и они тоже выглядели энергичными и полными жизни. Ее фигура, казалось, еще развивалась, она была стройной и сдержанной. Она слегка склонила голову и казалась застенчивой, но все же заинтересованной в моей реакции на нее.

Я собрался с мыслями и вошел в дом, пытаясь найти слова. Кирсти засмеялась за моей спиной и нарушила атмосферу, а две другие женщины присоединились к ней нервным хихиканьем.

— Ну, девочки, я думаю, по этой реакции можно сказать, что ему нравится ваша обновленная версия, - сказала она.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем снова закрыл его, поняв, что это одна из тех ситуаций, когда, что бы я ни сказал, я либо еще больше опозорюсь, либо скажу что-то не то. Вместо этого я пожал плечами, подошел к столу и начал жевать холодное вареное мясо, которое там лежало, подняв брови в сторону Кирсти, как бы спрашивая, что происходит.

— Я рассказала Брид и Фионе о том, как важно всегда поддерживать чистоту в доме и следить за личной гигиеной, чтобы не заболеть. Думаю, что аромат мыла сыграл важную роль в том, что они согласились принять ванну, и теперь, когда они сами убедились в результате и увидели, как это влияет на тебя, я не сомневаюсь, что нам нужно будет сделать еще мыла, чтобы они могли купаться каждый день.

Обе кивнули в знак согласия с этим утверждением, и я снова посмотрел на них. Они действительно были красавицами, и возраст молодой девушки подтвердил мое решение не пытаться затащить ее в свою постель. Но я снова задался вопросом, почему другие мужчины в поселении избегали их, ведь они, безусловно, заслуживали большего? Я снова осознал, что уставился на них обеих, и встряхнулся, сосредоточившись на мясе в своих руках. Поглотив мясо, я поспешно ретировался, не зная, что замышляют эти трое.

Я направился в зал, который теперь был переполнен людьми, чтобы найти Лахлана или Колмгила. Похоже, что другие группы из Килберри и Ахахоиша уже прибыли, и теперь в Эйрд-Дрисейге собралось почти семьсот человек. Огромная сила, подумал я. Некоторые, очевидно, должны были остаться для защиты поселения, но, похоже, я отправлялся с шестьюстами закаленными бойцами, чтобы присоединиться к Фергусу. Было важно выйти в путь как можно скорее, так как Эйрд Дрисейг не мог прокормить столько людей в течение длительного времени. Я понимал, что добывание продовольствия будет большой проблемой, но Колмгил заверил меня, что они уже организовали группы людей, которые будут добывать продовольствие во время нашего похода. Им будут предоставлены лошади, чтобы облегчить их работу, так что они смогут отходить от основной группы, но легко догнать ее, как только закончат охоту и прочее.

Нахождение в середине такой толпы взбудоражило мою кровь. Шум, краски тартанов, звон стали, когда мужчины сражались друг с другом. Я не знал, что это было, но в этом было что-то особенное. Лахлан спросил, не хочу ли я присоединиться к группе, которая готовилась к охоте в ближайшем лесу. Это казалось именно тем, что соответствовало моему настроению. Я согласился и вооружился приличным копьем, прежде чем взобраться на лошадь и присоединиться к группе из примерно дюжины всадников.

Группа довольно быстро разделилась на пары, так как лес был слишком густым, чтобы ехать больше чем по двое. Я был в паре с Лахланом, и мы медленно ехали на лошадях между деревьями, внимательно высматривая любые признаки дичи. Лахлан явно знал эту местность, и я предположил, что он знает, где можно найти дичь, поэтому просто следовал за ним. Мы не успели далеко уехать, как услышали шуршание впереди, которое, казалось, доносилось из густого подлеска между двумя большими деревьями. Лахлан поднял руку, чтобы я остановился, и указал на мое копье, чтобы убедиться, что я готов.

Когда мы сидели и прислушивались к шумам, из кустов вылез большой кабан, прижав морду к земле в поисках пищи. Лахлан пришпорил лошадь и нацелил копье на кабана, а я последовал его примеру, едва осознавая, что делаю. Копье Лахлана вонзилось в бок кабана, и тот издал громкий визг, резко повернув тело, пытаясь вырваться из копья и добраться до его лошади. Я подъехал с другой стороны к кабану и вонзил копье ему в грудь, видя, как лезвие копья глубоко вонзилось, и кровь хлынула из раны.

Мой удар, должно быть, попал в жизненно важный орган, потому что кабан не продержался долго на ногах и перестал сопротивляться. Мы оставались на лошадях, пока Лахлан наконец не дал понять, что, по его мнению, можно безопасно спешиться и проверить, мертв ли кабан. Он был мертв.

Вытащив копья из кабана, и очистив их на траве, мы с помощью друг друга подняли убитого кабана и положили его на спину лошади Лахлана. Я сел на лошадь, а он взобрался за мной, чтобы мы могли отвести добычу в лагерь. По возвращении мы обнаружили, что две другие пары также были успешны: одна убила оленя, а другая – еще одного кабана. Мертвых животных передали другим, чтобы они их разделали, а мы направились в зал, чтобы выпить заслуженный эль.

После ужина в тот вечер мы с Кирсти рано легли спать, так как знали, что я уеду с войском ранним утром. В лучшем случае я уеду на несколько недель, а если дела пойдут плохо, мы оба знали, что есть вероятность, что я не вернусь. Я содрогнулся, подумав, что моя смерть, скорее всего, приведет к тому, что Кирсти будут избегать, как Брид и Фиону, когда мы только приехали. Осознание угрозы и опасности придало нашей любви в ту ночь особую страсть, и мы заснули, измученные, в объятиях друг друга. Наше прощание на следующее утро было тихим, но интенсивным. Кирсти обняла меня и прошептала, что я должен беречь себя и вернуться к ней. Она не плакала, когда целовала меня на прощание, и я сел на лошадь и поехал к воротам, в последний раз помахав ей рукой.

Многие из мужчин выглядели утомленными в раннем утреннем свете, очевидно, слишком хорошо повеселившись накануне вечером. Было много ворчания, но никаких реальных задержек, так как я вспомнил, с помощью Лахлана, как выстроить группы в правильном порядке. Путь до Дунадда составлял всего около восьми миль, и медленное продвижение «пехоты» стало раздражать меня к обеду. Мы остановились, чтобы пообедать, и я решил поехать вперед с Лахланом и некоторыми другими капитанами. Когда мы прибыли в Дунадд, оказалось, что король Фергус и некоторые из его солдат уже ушли, оставив сообщение, что я должен следовать за ними. Мы вернулись к войску в Кнапдейле, и я решил, что нужно немного размяться, спешился и присоединился к остальным своим людям, которые шли пешком до конца дня. Я изменил маршрут нашего следования, и теперь мы шли на север вдоль берега озера Лох-Файн.

Еще четыре дня марша, теперь в северо-восточном направлении, привели нас к подножию Стратфиллана, где мы разбили лагерь на ночь. Сборщики продовольствия проделали отличную работу, принеся достаточно еды, чтобы накормить всех в лагере, и атмосфера в лагере была бодрой, несмотря на то, что мы все знали, что нам предстоит.

Еще три дня марша со средней скоростью около пятнадцати миль в день провели нас через Глен Дочарт, Глен Огл, вдоль озера Лох-Эрн, через Стратхэрн, и наконец мы встретились с королем Фергусом и его основными войсками в Глен-Алмонде. Я сидел на лошади, глядя на армию, в которой теперь насчитывалось около тысячи семисот людей из Далриады, включая тех, с которыми пришел.

Я понял, что вскоре нам предстоит сражение. Я начал наслаждаться этой перспективой - чем сложнее выжить, тем легче умереть - вот мой девиз!