По возвращении домой Волков пригласил меня сразу к себе в кабинет, сказав, что у него есть новость. Ничего не подозревая, я пошёл к нему.

— О чём вы хотели мне сообщить? — спросил я, переступая порог.

Но при входе я сразу же заметил одного парня, который сидел на диване — молодого, подтянутого, с внимательным взглядом. Он кивнул мне почти незаметно.

— Да вот, собственно, я нашёл тебе сменщика, — сказал Волков, откидываясь в кресле. — Извини, что так долго искал…

Извини. Это слово от босса я впервые услышал за всё время работы. Оно прозвучало так неожиданно, что заставило меня на секунду улыбнуться — невесело, скорее иронично.

Потом он продолжил:

— Зарплата твоя не изменится, останется прежней. Теперь вы можете работать посменно. Так же я хочу тебе предложить, Виктор, помимо охраны жены — место начальника безопасности. Будешь смотреть за системами, компьютерами, камерами. Естественно, за доплату.

Я задумался, но недолго. Мысли пронеслись быстро: больше доступа, больше контроля, больше доверия… или больше ловушек?

Но почти сразу я согласился:

— Да, конечно. Спасибо за предложение.

Волков кивнул, его лицо оставалось непроницаемым.

— Отлично. Завтра начнёшь. Этот парень — Артём. Будете работать через сутки — он сделал паузу, его взгляд стал чуть острее. — С женой всё в порядке? Ничего… необычного не произошло?

Я встретил его взгляд ровно:

— Всё в порядке. Только тот инцидент на заправке. Больше ничего.

Он медленно кивнул, как будто взвешивая мои слова.

— Хорошо. Можешь идти.

После этого я вышел и хотел направиться в свою комнату в этом доме, но меня перехватила Елена, появившись в коридоре почти бесшумно.

— Виктор, нужно, чтобы ты отвёз меня в магазин за продуктами. Хочу чего-то домашнего, и сама приготовить. Подгони машину к входу.

— Да, конечно, — ответил я, и вместо своей комнаты направился к гаражу за машиной.

А Елена пошла к мужу — наверное, сообщить, что уезжает, или просто по привычке.

Через минут десять она пришла к машине — уже в лёгком пальто, с сумкой через плечо, — и мы поехали. Она сначала молчала, смотрела в окно, но потом первой начала разговор:

— Ты в курсе, что у тебя завтра выходной и есть напарник теперь?

— Да, мне ваш муж об этом по приезду сообщил сегодня.

— Ага. И кто он?

— Я не успел ознакомиться, да и пообщаться с самим Артёмом.

— Ясно, — сказала она коротко, и оставшийся путь мы ехали молча.

Только в самом супермаркете, когда она уже складывала продукты в тележку, она снова заговорила, понизив голос:

— Так, Виктор, ты о безопасности побеспокойся. И проверь на всякий случай камеры и системы. Ты ведь айтишник.

— Хорошо, — ответил я, хотя не до конца понял, к чему это она. Но было ясно: пересмотреть всё нужно.

После мы пошли на кассу, погрузили пакеты в машину и поехали обратно домой. А я смотрел на дорогу и думал о том, что «начальник безопасности» — это не только доступ к системам, но и ответственность за то, что в этих системах может быть скрыто. И, возможно, за то, что кто-то захочет скрыть.

На следующий день Волков уехал по делам, Елена была под охраной Артёма, а я начал изучать всю систему слежения, безопасности, антивирусы и тому подобное. В конце концов, просмотрев всё, я нашёл несколько уязвимостей — а именно, в том, что я мог подключить любого к системе слежения и записи, не оповещая и не внося заметки в журнал. Об этом я хотел сообщить Волкову, но не успел.

Пока я работал, ко мне пришла Елена — она как раз была одна, без Артёма, который, видимо, остался где-то на посту.

— Ну как работа? Нашёл что-то уязвимое? — спросила она, заглядывая через плечо в монитор.

Я, не подумав, рассказал ей об этом:

— Да, нашёл. Есть возможность подключения к системе слежения без записи в журнал.

— Об этом кто-то знает? — её голос стал тише, заинтересованнее.

— Думаю, что нет. Это скорее всего сбой после обновления. Вечером сообщу и исправлю.

Но тут она посмотрела на меня — взгляд стал острым, почти колючим.

— Тут всё записывается? — спросила она, указывая на журнал активности.

— Да.

Она улыбнулась — улыбка была холодной, расчётливой.

— Добавь меня в систему. А исправлять ничего не нужно. Потом удалишь лишнее. Ясно?!

Я хотел возразить, но она, как и перед прилетом в США, сказала всё слово в слово, и мне пришлось согласился. Слова застряли в горле, но кивок был дан.

— Молодец. За это полагается премия… — она посмотрела по сторонам, затем закрыла дверь в комнату охраны на ключ.

Стало тихо — только гул серверов и наше дыхание.

— Может, не здесь? — спросил я её, чувствуя, как воздух в комнате стал густым, тяжёлым.

Она медленно подошла ближе, её пальцы коснулись моего плеча.

— Знаешь, ты такой послушный… — прошептала она, и её губы почти коснулись моего уха.

После этого она присела на корточки и начала расстёгивать мои штаны, доставая мой ещё вялый член. Её пальцы двигались уверенно, без суеты.

— Мне хочется тебя за это чаще благодарить. Ты, кстати, Лизе приглянулся…

Когда она освободила член, она взяла подол платья, приподняла его, и пальчиками отодвинула в сторону узкую полоску трусиков. Я почувствовал, как её киска — уже влажная, тёплая — прикоснулась к моему члену, начала тереться о него медленно, почти лениво.

— На что ты намекаешь? — спросил я, хотя уже догадывался.

— Лиза хотела, чтобы ты присоединился к нам. Но я настояла, что потом.

— Почему? — спросил я, чувствуя, как мой член постепенно погружается в неё, мягко, но настойчиво.

— Ммм… — она простонала тихо, её глаза закрылись на секунду. — Потому что не доверяла.

Она хотела продолжить, но я перебил, уже теряя контроль над голосом:

— А сейчас?

— А сейчас я вижу, что ты послушный и понятливый мальчик…

Она начала двигаться на моём члене — не быстро, не резко, а плавно, глубоко, стараясь не издавать лишних звуков. Мы застонали в унисон, оба понимая, что нужно быть тише, и пытаясь приглушить стоны.

— Ммм… я так давно хотела на него сесть… — прошептала она, её дыхание стало прерывистым. — У тебя такой большой, толстый…

Она продолжила двигаться, и при этом прижалась ко мне, начала целовать мою шею — влажными, жадными поцелуями, которые помогали ей скрыть собственные стоны. Но она не останавливалась. Её бёдра поднимались и опускались ритмично, но без резкости — так, чтобы звук трения, влажных шлёпков, не был слышен за дверью.

Я чувствовал, как её мышцы сжимают меня внутри, как её соки стекают по основанию моего члена, как её тело отзывается на каждый толчок мелкой дрожью. Она двигалась всё настойчивее, уже почти на грани, и я тоже не мог сдерживаться.

— Ммм… я скоро кончу… — хрипло прошептал я, уже теряя связь с реальностью.

Но она не отреагировала, лишь ускорила движение, хотя всё ещё старалась быть тихой. Её пальцы впились мне в плечи, губы прижались к моей шее, чтобы заглушить стон.

И в какой-то момент мы начали кончать одновременно — она с тихим, сдавленным криком, вжимаясь в меня так, будто хотела стать частью моего тела, а я — с глубоким, хриплым выдохом, заполняя её изнутри волнами спазмов, которые, казалось, не кончатся никогда.

Она осталась сидеть на мне, тяжело дыша, её лоб прижался к моему плечу. Мы молчали, слушая только биение своих сердец и гул серверов за стеной. Потом она медленно поднялась, поправила платье и посмотрела на меня — её глаза были тёмными, влажными, без намёка на улыбку.

— Наладь систему, — сказала она, и после этих слов ушла.

А я остался удалить записи и добавить её в саму систему. Мои пальцы летали по клавишам: удаление логов, внесение её учётной записи с максимальными правами, маскировка активности под штатное обновление. Всё заняло не больше пяти минут, но каждый из них тянулся как час.

Как только она вышла, я услышал голос Артёма в коридоре:

— Елена, я вас искал. Звонил ваш муж, говорил, что хочет с вами поужинать.

— Да? Тогда я сейчас приму душ, и поедем — обновки на вечер купим.

— Хорошо. А Виктор где? Хотелось бы с ним пообщаться.

— Он в комнате охраны. Я только от него — проверяла его работу.

Она покинула его, а сам Артём вскоре постучал и вошел ко мне. Я успел закрыть все вкладки, свернуть журналы и сделать вид, что изучаю схему подключения камер.

— Работаешь? — спросил он, стоя в дверях. Его взгляд скользнул по монитору, по моим рукам, по общему виду комнаты.

— Да, дыры латаю, — ответил я нейтрально. — Что-то нужно?

— Просто познакомиться. Узнать распорядок, характер Елены… — он улыбнулся, но улыбка не дошла до глаз. — И как с ней работать. Говорят, она… непростая.

— Да, — коротко кивнул я. — Но если знаешь правила — проблем нет.

Он начал засыпать меня вопросами: как она реагирует на опоздания, любит ли разговаривать в дороге, как часто меняет планы. Я отвечал отдалённо, односложно, мысленно отмечая, что это слишком похоже на допрос. Сам Волков может проверять и меня через него, — промелькнуло в голове.

И когда Артём наконец перестал сыпать вопросами, я пошёл в атаку:

— А ты откуда? Раньше с кем работал?

Он замялся на секунду.

— Частные заказы, в основном за границей. Охрана VIP на мероприятиях.

— Понятно. А с семьями не работал?

— Нет, впервые, — ответил он, и в его голосе прозвучала лёгкая настороженность.

Мы продолжали такой неловкий обмен ещё несколько минут, пока в коридоре не послышались шаги. Вошла Елена — уже в новом платье, с мокрыми волосами, собранными в тугой хвост.

— Всё, Артём, поехали. Виктор, а ты надеюсь, систему наладил?

— Да, — кивнул я, не глядя на неё.

Они ушли, а я закрыл глаза и выдохнул.

Опять же следующие несколько дней всё было очень спокойно. Да и, честно говоря, Елена не обращала на меня особого внимания — да и я на неё не смотрел как на сексуальный объект. Слишком много мыслей, слишком много рисков.

Сегодня мне лично позвонил Волков и попросил приехать к одной из антикварных лавок в старом городе. Мне пришлось сказать Артёму, чтобы подменил у Елены, а сам поехал к боссу.

Уже на месте мы встретились — Волков стоял у чёрного внедорожника, в тёмном пальто, без улыбки. Пожали руки, и он начал без предисловий:

— Виктор, сейчас я хочу купить одну картину из янтаря. И ты должен её доставить домой.

— Понял, — ответил я, не задавая вопросов.

Мы вошли внутрь лавки — пахло старым деревом, воском и пылью. Продавец, пожилой мужчина в очках, молча показал на картину в тяжёлой раме: янтарное море, закат, корабль вдали. Выглядело дорого и… мрачно.

Волков осмотрел её, кивнул, оплатил наличными — толстой пачкой купюр, без документации. Когда мы вышли, он передал мне картину, завёрнутую в плотную ткань, и дал конверт с деньгами — видимо, за работу.

— Я поеду в своей машине сзади, — сказал он коротко. — Веди аккуратно.

Я положил картину на заднее сиденье, сел за руль. Но любопытство взяло верх: пока Волков садился в свою машину, я быстро погуглил на телефоне «янтарное море 17 век».

Результат заставил меня замереть: картина называлась «Закат в Гданьске», работа неизвестного мастера, утраченная в годы войны, стоимость на чёрном рынке — астрономическая.

Сложив два и два, я понял: это контрабанда. Или подделка под контрабанду. Но лишние вопросы задавать не стал — да и кому?

По сигналу Волкова мы двинулись к дому. Я вёл машину плавно, избегая резких поворотов, следя за тем, чтобы картина не пострадала. В зеркале заднего вида его машина следовала за мной на почтительной дистанции, словно сопровождая груз.

А в голове крутилась одна мысль: «Если это контрабанда — то почему доверяют мне? Чтобы привязать? Или чтобы потом, в случае чего, свалить на меня?»

По дороге происшествий не было, но я заметил, что одна машина — тёмный седан без номеров — ехала за нами почти до самого дома. О чём я сразу же сообщил Волкову по связи.

— Вижу. Не отрывайся, — был его короткий ответ.

На последнем повороте к усадьбе они попытались нас перехватить, резко выехав со второстепенной дороги. Но Волков, видимо, ожидал такого: его машина резко прибавила скорость и перекрыла манёвр. Седан затормозил, развернулся и скрылся в переулке.

— Всё чисто, — прозвучало в наушнике. — Вези дальше.

Я занёс картину в дом, и мы повесили её в спальне Волковых — на видном месте, будто она всегда тут висела. Волков осмотрел её молча, кивнул и отпустил меня.

Я отправился к Елене — сегодня у неё была встреча с подругой, а так как день мой, Артёма отпустили, и мы поехали в кафе.

Встреча действительно была с подругой — и не одной. Их было трое: все нарядные, оживлённые, явно настроенные на отдых. Они хорошо посидели, выпили вина, смеялись. Я сидел за соседним столиком, наблюдая, но не вмешиваясь.

Когда мы садились в машину, Елена вместо привычного заднего сиденья села на переднее, рядом со мной. И сразу же, уже на ходу, сказала пьяным, хрипловатым голосом:

— Витенька… как я хочу секса…

Она наклонилась ко мне, её дыхание пахло вином и духами.

— Елена, вы пьяны. Едем домой, — попытался я мягко отстраниться, но она резко взяла меня за рубашку и притянула к себе.

Её губы нашли мои — влажные, горячие, настойчивые. Поцелуй был коротким, но агрессивным, почти отчаянным.

— Возьми меня прямо здесь, — выдохнула она, отрываясь, но не отпуская. — Сейчас. Я не могу ждать.

Её глаза блестели в темноте салона — не игриво, а с какой-то тёмной, почти отчаянной жаждой.

Я знал, что в машине стоит прослушка, и нас уже явно услышали. Поэтому действовал быстро и жёстко.

Вылез из машины, обошел её сторону и грубо вытащил Елену за руку. Она вскрикнула от неожиданности, но я не дал ей опомниться — дал ей небольшую, но звонкую пощечину.

— Ты дура, понимаешь, что муж твой всё узнает?! — прошипел я, но видимо переборщил. Пощёчина была лишней.

Она вскрикнула громче:

— Ай, как ты смеешь!

Я понял, что это было грубо, и сменил тон:

— Извини, Лена. Садись в машину и не делай больше глупостей.

— Нет, — её глаза заблестели от злости и вызова. — Теперь ты должен вымолить прощение. Иначе я звоню мужу.

И она достала телефон.

— Лена, не надо… — начал я, но она уже набрала номер. Сердце упало.

— Алё, любимый… — сказала она, глядя на меня, и я начал отчаянно махать головой «нет», моля её взглядом.

Она открыла дверь, села на сиденье и пальцем показала, чтобы я приблизился. Я опустился на колени на асфальт, шепнув:

— Ты понимаешь, нас увидят?

Но она только раздвинула ноги, давая доступ к киске. Мне ничего не оставалось, как начать ей лизать, пока она говорила с мужем:

— Нет, любимый, всё хорошо. Я просто пьяненькая… Витя скоро меня привезёт домой.

Я водил языком по её киске, чувствуя, как она течёт, собирая влагу, одновременно прислушиваясь к её голосу.

— Ммм… ты не дома? А когда будешь? — она немного постанывала в трубку, прижимая мою голову сильнее.

— Завтра, срочные дела в другом городе… — ответил муж, и в его голосе послышалась лёгкая настороженность.

— Ладно. Я тебя люблю. Возвращайся… — она простонала, выключила телефон и прижала меня к себе так сильно, что я едва мог дышать.

Её тело затряслось, она кончила быстро, почти судорожно, и сока было много. Меня удивило, как быстро это произошло, но, возможно, это было к лучшему.

Она откинулась на сиденье, тяжело дыша, и сказала пьяным, уже уставшим голосом:

— Ладно… прощаю. Теперь вези меня домой.

Я поднялся, вытер губы рукавом и сел за руль. Она лежала на пассажирском сиденье, с закрытыми глазами.

Всю дорогу я был в панике. Боялся, что кто-то узнает, или знает уже. А Лена спала, на сиденье, будто ничего и не было.

За дорогой я следил плохо, мысли путались. Когда мы подъехали, дежурный охранник Саня открыл ворота, но одна створка заклинила, не доходя до конца.

— Сначала припаркуй машину, пока я занесу Лену в дом, — сказал я ему, нарушая инструкцию. — Потом посмотришь ворота.

По инструкции ворота нужно было закрыть сразу. Это была роковая ошибка. Из-за своего страха быть разоблачённым я не увидел, как к дому с той же незакрытой щели подъехал тот самый тёмный седан.

Когда я уложил Лену на кровать в её спальне, решил спуститься вниз и проверить, что с воротами. Но услышал снизу быстрые шаги, приглушённые голоса:

— Картина где-то в доме. Быстро ищем, и смывается.

От этого я быстро достал пистолет из кобуры, снял предохранитель и начал осторожно спускаться по лестнице, прижимаясь к стене.

Но видимо, охранник, который был внизу, их уже заметил — раздались два резких выстрела, потом крик.

Блять, — подумал я и рванул к чёрному ходу.

Ещё два выстрела, и крик — уже явно Санин. Его ранили.

Я быстро побежал на звук и услышал голоса в прихожей:

— Вали его, а то ещё опознает. И вообще валим всех, кто спит или проснулся, если у него есть оружие.

Парни были серьёзные. Но хорошо, что я знал дом: рядом с кухней был рубильник. Я резко дёрнул его вниз — свет погас, воцарилась темнота.

Они замерли, зашипели. Один из них достал телефон, и в слабом свете экрана я увидел очертания фигуры. Выстрелил почти в слепую — я попал. Раздался стон, пистолет упал на пол с глухим стуком.

Я тут же включил рубильник обратно. Свет вспыхнул, ослепив их на секунду. Второй стоял, щурясь, и я прицелился ему в ногу — выстрелил. Он упал с криком.

Быстро подбежал, нанёс удар первому в голову, второму — в лицо, пока они не отключились. Потом бросился к Сане, который лежал у стены, прижимая живот.

— Ты как? Цел?

Он смотрел на меня стеклянными глазами, губы побелели:

— Пуля в животе… Скорую…

Я сразу же достал телефон и начал звонить в скорую, а Саню пытался успокоить:

— Не переживай, скорая успеет тебя спасти…

Он в ответ слабо улыбнулся и начал терять сознание. Мне пришлось оставить его на минуту — проверить, есть ли ещё кто-то в доме. Но когда я вышел на улицу, машина уже уезжала от дома, скрываясь в ночной темноте.

Ну и хрен с тобой, едь…

Я вернулся внутрь, набрал Артёма:

— Срочно приезжай. Тут ЧП.

Потом позвонил боссу, объяснил вкратце. Его голос стал резким, металлическим:

— Сам вызову полицию. Ты оставайся там, пока не приедет Артём.

Как раз в этот момент приехала скорая наудивление быстро. Мы с врачами быстро погрузили Саню на носилки — он уже был без сознания, бледный, дышал прерывисто. Я сел в машину скорой рядом с ним, а Артём тем временем занял его место на посту.

Тем временем, пока Виктор был в больнице, Артём остался в комнате охраны. Он проверил системы, осмотрел дом, убедился, что угроз больше нет.

Потом он сел за компьютер, открыл журналы записей с прослушки — в том числе и с машины Елены. Прокручивая файлы, он наткнулся на недавнюю запись, помеченную сегодняшним числом и временем примерно 22:30 — как раз тогда, когда Виктор вёз Елену домой.

Артём нажал на воспроизведение. Сначала шум двигателя, затем голоса — сбивчивые, эмоциональные. Он услышал, как Елена говорит пьяным голосом: «Витенька, как я хочу секса…» Дальше — шум, приглушённые звуки борьбы, её вскрик, затем голос Виктора: «Ты дура, понимаешь, что муж твой всё узнает?!»

Артём слушал, не двигаясь. Потом последовали звуки, которые не оставляли сомнений: тяжёлое дыхание, приглушённые стоны, влажные звуки. И финал — её пьяное «Ладно, прощаю… теперь вези меня домой».

Артём на секунду замер, потом быстро скопировал файл на зашифрованную флешку, которую всегда носил с собой. Оригинальную запись он удалил из системы, стёр следы в логах.

Когда через час Волков позвонил и спросил, почему нет записей с машины за сегодня, Артём ответил спокойно:

— Видимо, оборудование вышло из строя. Нужно будет сказать Виктору, пусть проверит.

Голос Волкова прозвучал недоверчиво, но он лишь хмыкнул:

— Ладно. Разберитесь.

Артём положил трубку и посмотрел на флешку в своей руке. Теперь у него был компромат. И на Виктора, и на Елену. Он спрятал флешку во внутренний карман и улыбнулся про себя. И он точно знал, когда-то запись сыграет свою роль

P.S. надеюсь что эта часть понравится больше, оставляйте комментарии хотели бы вы продолжение?